Побрэхэнька от Александра Ефимовича Пивня
Козаки в лагерях
Що году, у маи мисяци, збираются наши жвавы козаки-черноморци з усих
окружных станыц, Ейского оддилу, пид станыцею Уманскуою, у лагери. Цилый мисяц там бувают стройови занятiя, стрельбыще з ружжив, йизда на конях та джигитовка. Чого тильки нэ выробляють там козаки на своих конях, чому тильки нэ учаться, аж дывыться страшно, як начнуть выроблять джигитовку, та инше, - так начэ на войни; одначе як дадуть козакам свободу та отдых, так нэма
вэселишого мисця, як у лагэрях! Спивы, музыка та рэготы так и стоять над
лагэрным мистом, начэ у ярмарку, або на вэлыкому весилли! Найбильш усього
люблять козаки жартувать одын с одного, або станыця над станыцею. Чого
тильки нэ выдумують, чого не выгадують! Слова так и сыпляться горохом, а от
смиху та от рэготу аж стэп гуде скриз навкругы лагэрив; а як вэчором тыхим,
так луна так и котыться по-над Сасыком-ричкою!
Одного дня, уже над-вечир, скичилы козаки свое ученья, а ден був та теплый,
так як и скризь бувае в маи мисяци. Хоч козаки и дуже поморылысь, а бач нэ
бросають своей козацкой вдачи, бо зараз скризь пишлы по лагэрях спивы та
рэготы.
-
Катэрынивци! Эй, катэрынивци! Ловить, ловить! Ось матка ваша полетила! -
крычав одын высокий, рудый козак из шостой сотни, зобачившы, як по лагэрю
полетив эдоровый жук. Сонэчко там тильки зайшло, то жуки и зачалы литать по
лагэрю.
- Яка ж то матка? То ж жук! - отозвался один молодой казак из
приготовительных, что еще первый раз был в лагерях.
- Дурный ты! По-нашему - жук, а по-ихнему матка! Они за место
матки до пчел когда то жука поймали, так теперь их и дразнят.
- Эй, катериновци! Не зевайте! От и другая полетела! Це така, шо
сама без пчел меду наносит!
Сейчас жже подхватили те слова другие казаки и пошли насмехаться с казаков
Катериновской станицы. Хохот поднялся такой, что аж кони поподнимали головы
и насторожили уши. Не вытерпели и катериновцы с такого посьмиху, и сразу
взялись за крайних уманцев.
- Чого рэгочите, бисовы души, наче жеребци! Тоже розумни
обизвалысь!
Камышом церкву укрывалы, та атамана огирками навкыдя выбиралы! Розумни, нечего казать, бесурьски люды! Вы б уперед з свого дурного толку
смеялись, а не з нас!
- Молодцы, катериновцы! Хоч я за вас заступлюсь. Так их, так!
Допекайте до живого мяса! - кричал кущевский казак.
- А вы теж мовчить,
лелешныки! (лелька
на Украине это аист) - огрызнулся на кущевцев уманский казак. -
Вам
тильки лелек бить на церкви, собачьи сыны, бильш вы не на що не пригодны!
- Та брешеш, то не мы лелек били, а мабуть вы, на своей камышаной
церкви, як молоду церкву укрывали!
- Ни, брат, ни одвертайся! Всем известно, что вы лелешныки! Та и
по всему видно, що вы розумни люды! Вас он и кисляковцы обколпачили! Побили
яловой корове вымя голенищами та й продали вам за тельную! Ха-ха-ха!
От хохота аж земля гудела и казаки стали собираться из разных концов
лагеря до кучи, чтоб лучше было поиздеваться с других, да посмеяться и пошутить как следует. Собрался большой круг казаков, а в середине встали самые зубастые да остроумные казаки из разных станиц, которые знали разные приказки та побрехэньки и таки, що за словом в карман не полезут.
- Що правда, то правда, никуды гриха дивать! А чи добре ж з яловой
коровы молоко? - обозвался шкуринский казак.
- Чия б гарчала, а твоя б мовчала! Уже як ваши шкуринци розумни,
так и казать никуды!
- Уже ж розумни! Не таки, як кущевцы!
- А холеру як вы из станицы выганялы? Забулы?
- Нияк не выгоняли! У нас йийи нэ було!
- Та брэшэш!
У вас як була холера у станице, так черна корова пид
мостом загрузла, а ваши шкуринцы подумалы, що то сама холера, та й давай
йийи дрючками бить! Так и вбылы сердешну корову до смерти, замисть того,
щоб вытягты! Ха-ха-ха! От розумни!
Все казаки покатились со смеху, аж за животы похватались.
- От так шкуринци! От так молодцы! Ураз выгнали холеру из стацицы!
Больше всех хохотал тоненьким голосом невеличкий казачок Крыловской
станицы.
На його и напав шкуринский казак.
- Чого оце смиеться,
крыливске кичкеня!
- Чого! Уже ж нэ з чого, як с вашего розуму!
- А то, небийсь, ваши крыливци розумни?
- Розумниши за шкуринцив!
- Брэшэшь, сукинои собаки недоросток! Чым ваши крыливци розумни?
Хиба тым, що
замисть архырея та цыгана стричалы, ще й в уси дзвоны дзвонылы!
Уже ж и розумни!
- Цэ дило давно було, а може, й вовси нэ було! А вы, бач, недавно
корову вбылы замисто холеры!
- Мовчи лыш, покы нэ бытый!
- Ты-ба! Чого б же я мовчав? Думаешь, тэбэ злякався? Я, брат, нэ
холера, мэнэ дрючком нэ вбьеш!
- Не руш його! А то укусыть! Бач, якым вин на тэбэ оскилком
дывытся, - кричали другие казаки, а найбильше незамаевский казак.
- А ты чого выскочив з своим розумом!
Аже ж то у вашей
Незамаевской станицы сучка вбылась из дзвиныци! Ха-ха-ха!
Тут снова все казаки покатились со смеху.
Ст. Шкуринская
Мирон Пивень